Страх смерти
Когда мне было 4 года, я попал в больницу с ларингитом. Приступ был сильный, и я чуть не задохнулся. До сих пор помню, как проваливался в темноту и видел свет в конце черного тоннеля. И чувствовал, как мне в горло вставляют трубку. В итоге я пришёл в себя, и меня положили в палату, где были дети ещё младше. С ними были их мамы.
Один ребёнок был совсем маленький. Его мама в пестром среднеазиатском наряде плохо говорила по-русски, и всё время кутала мальчика, хотя врачи говорили ей, что кутать при температуре нельзя. Через день или через два всю палату разбудил страшный крик этой женщины. Она кричала и кричала. Её ребёнок умер. Прибежали врачи, забрали его, увели мать. Мне никто ничего не объяснял, но я сам всё понял.
И ещё я понял, что и я когда-нибудь умру. Перестану существовать. Дышать, думать, ощущать своё тело. Просто меня не станет, а мир ничего не заметит. Всё это наложилось на свежие личные впечатления от приступа. Так у меня появился страх смерти.
Я мучился с этим страхом в детстве, в подростковом возрасте, да и потом. Все годы этот страх то пропадает, то появляется, заставляя холодеть конечности и порождая нестерпимое желание выпрыгнуть из своего тела, как из клетки, в которую заперли моё сознание.
Самое странное, что эти приступы экзистенциального ужаса могут настигать в самые неожиданные моменты. Не обязательно на похоронах или в больнице. Иногда достаточно просто лечь спать и в полудрёме подумать: «А ведь сон — это маленькая смерть. Что если однажды я не проснусь?» И всё — сна как не бывало. Сердце колотится, в висках пульсирует, и мозг лихорадочно перебирает все возможные и невозможные способы избежать неизбежного.
В подростковом возрасте я искал спасения в философии. Читал Шопенгауэра, Кьеркегора, Камю. «Бунтующий человек» и «Миф о Сизифе» были для меня не просто книгами, а путеводителями по лабиринту страха. Я думал, что если пойму смерть интеллектуально, то смогу её принять. Но чем больше я читал, тем яснее становилось, что никто не знает наверняка. Даже самые блестящие умы человечества только выдвигают гипотезы, пытаются найти утешение в своих теориях.
Позже я обратился к религии. Не конкретно к какой-то одной, а изучал разные. Христианство, буддизм, индуизм, даосизм — все они предлагают свои ответы на вопрос «что дальше?». Некоторые обещают рай или перерождение, другие говорят о растворении в абсолюте. Но вера — это ведь не то, что можно вызвать усилием воли. Либо она есть, либо её нет. У меня её не было. Или, точнее, не было достаточно сильной, чтобы перевесить страх.
В какой-то момент я попробовал просто избегать мыслей о смерти. Погружался с головой в работу, в отношения, в бытовые дела. Это помогало на время, но страх всё равно находил лазейки. Он мог прийти во время просмотра фильма, где кто-то умирает, или при известии о смерти знакомого, или просто в случайном разговоре.
Однажды мне попалась книга Ирвина Ялома «Вглядываясь в солнце: жизнь без страха смерти». Ялом — психотерапевт, который много работал с людьми, страдающими от танатофобии. Он пишет, что страх смерти — это не патология, а норма. Более того, он считает, что осознание конечности жизни может стать мощным катализатором для её улучшения.
Эта мысль зацепила меня. Что если посмотреть на свой страх не как на врага, а как на сигнал? Сигнал о том, что я ещё жив и у меня есть возможность что-то изменить, что-то сделать, кого-то полюбить.
Постепенно я стал замечать, что в те периоды, когда моя жизнь наполнена смыслом, когда я занимаюсь тем, что считаю важным, страх отступает. Не исчезает совсем, но становится фоновым шумом, а не оглушительным рёвом.
Ещё одно открытие пришло неожиданно. Я понял, что боюсь не столько самой смерти, сколько бессмысленности жизни перед её лицом. Если всё закончится ничем, то какой во всём этом смысл? Но ведь смысл создаём мы сами. Каждым своим выбором, каждым поступком, каждой минутой осознанной жизни.
Я не скажу, что полностью избавился от страха смерти. Он всё ещё приходит иногда, особенно в моменты уязвимости или усталости. Но теперь я стараюсь использовать его как напоминание. Напоминание о том, что жизнь конечна и именно поэтому бесценна. Что каждый момент — это дар, который можно использовать или потратить впустую.
Мне кажется, суть не в том, чтобы победить страх смерти, а в том, чтобы научиться жить с ним. Принять его как часть человеческого опыта, как тень, которая делает свет ещё ярче.
И, может быть, самое важное, что я понял за эти годы: мы не одиноки в своём страхе. Все люди, осознающие свою смертность, испытывают его в той или иной степени. Это одна из тех универсальных эмоций, которые объединяют всех нас, независимо от культуры, религии, возраста. Осознание этого не устраняет страх, но делает его немного более человечным, менее изолирующим.
Есть такой парадокс: чем больше мы боимся потерять жизнь, тем меньше мы её проживаем. Страх парализует, заставляет прятаться, избегать риска и перемен. Но ведь жизнь — это и есть непрерывное изменение, движение, риск.
Так что сейчас, когда приходит страх, я стараюсь не бороться с ним и не убегать. Я просто говорю ему: «Да, я знаю, что смертен. Спасибо, что напомнил. А теперь позволь мне жить полной жизнью, пока она у меня есть».